«Не читать советских газет» стало хорошим тоном. Но не все могут себе позволить такую роскошь. Бизнесмены ежедневно листают ленту новостей, включая рубрики «слухи», если они касаются персон, имеющих непосредственное влияние на политическую и экономическую жизнь города, региона и страны.
Те, кто «советские газеты», читают, замечали, что популярными оборотами в современных СМИ стали «сложилось мнение», «источник, который пожелал остаться неизвестным, сообщил», «надежный анонимный источник заявил» и прочее. У кого «сложилось мнение» и кто же этот «источник» — читателям не докладывают. Ну что же, тогда справедливо будет ответить, что, скорее всего, «мнение сложилось» у самого журналиста.
Мне, как правозащитнику, не понятно, почему до сих пор это сходит СМИ с рук. Поэтому, когда предложили стать представителем в суде человека, которого журналист в своей статье походя назвал «серым кардиналом», я согласился. Считаю, что давно пора создать судебный прецедент, после которого журналисты задумаются о том, как будут отвечать за свои слова.
Мой клиент занимает должность на градообразующем предприятии небольшого областного города. В прошлом году в городе разгорелся скандал, связанный с воровством чиновника городской администрации. Махинатора посадили, и в связи с этим в местных СМИ вышел ряд материалов. В одном из них за уши притянули и моего клиента, который вообще в администрации не работает, намекнув на его влияние на политическую жизнь города.
Что значит «имеет влияние»? Я сижу дома, знаю телефон редакции журнала «Бизнес и Жизнь», могу позвонить. Ну, позвонил, сказал, как нужно журнал издавать с моей точки зрения. Меня даже вежливо выслушали. Можно сказать, что я как-то повлиял на жизнь журнала? Ну, если телефон поменяют после этого — однозначно. Политическая и экономическая жизнь — структуры посложнее редакции, и однозначно говорить о том, кто стоит за ними — довольно самонадеянно. Представьте, что каток без тормозов спустили под горку, а кто-то с ломиком рядом бежит, суетится и кричит: «Я его вправо направил». А каток как ехал, так и едет.
Журналистке хотелось неинтересной статье придать изюминку. Для красного словца она добавила в нее фрагмент, где написала о том, что мой клиент является «серым кардиналом» города, а также ведет деятельность, которая имеет противоправный характер. Из доказательств — фраза о том, что якобы следствие заключает сделки с подозреваемыми в преступлениях, взамен на показания против моего клиента.
Естественно, мы пошли в суд с делом по защите чести и достоинства. Предварительно заказали экспертизу фразеологизма «серый кардинал». Эксперт подтвердил в заключении, что фразеологизм содержит в форме утверждений заявление о нарушениях моим клиентом законов, правил делового оборота, этических норм, общепринятых обычаев делового поведения. Таким образом, распространив не соответствующие действительности сведения, порочащие честь, достоинство истца и его деловую репутацию, ответчики нарушили принадлежащие ему личные неимущественные права.
Судебное разбирательство хорошо тем, что дает возможность задать вопрос. Так ведь просто не позвонишь и не спросишь журналиста «что имел в виду автор» — трубку бросит и весь разговор. А в суде не отвертишься. Спросили — должен ответить. Мы стали спрашивать: «Вы назвали моего клиента «серым кардиналом. Вот заключение эксперта о том, что это оскорбительно. Где извинения?» Нет ответа. Дальше спрашиваем: «Какое отношение имеет мой клиент к проворовавшемуся чиновнику и где доказательства их связи?» Опять тишина. Следующий вопрос: «Вы пишите, что моим клиентом интересуются правоохранительные органы. Кто именно интересовался? Есть доказательства?» Нет ответа. Подошли, облили помоями и даже не могут объяснить за что.
Казалось бы, дело ясное. Но не для суда. Проанализировав содержание оспариваемых истцом фраз, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что «указанная фраза является выражением субъективного взгляда автора и отражением его индивидуального восприятия ситуации. Суд не усмотрел порочащий характер слов и выражений ответчика в газетной публикации, указав, что фраза «серый кардинал» является литературным выражением, и ее употребление не противоречит нормам общественной морали». Вот такая мораль у нас, оказывается.
Заключение эксперта суд просто проигнорировал — мол, это же просто аллегория, на что тут обижаться. На деле, такое раскидывание словами лично для человека может иметь самые неприятные последствия и наносит ощутимый ущерб его деловой репутации. От «серого кардинала» и до «мафиозного отца» рукой подать. А если это не обидно, давайте узаконим, как комплимент, и будем так судей называть. Это же просто аллегории.
Подавая в суд на защиту чести и достоинства, мы с клиентом не сильно рассчитывали на выигрыш, поэтому и одним из требований стало взыскание с журналиста в пользу моего клиента всего одного рубля. Важен сам факт судебного разбирательства и привлечение внимания журналистов и общественности к тому, какие последствия могут иметь оскорбительные намеки, не имеющие под собой доказательств. Таким образом, даже проиграв дело, по факту мы его все равно выиграли и своих целей добились — отреагировали, оставаясь в рамках закона, и дали понять, по крайней мере, местным СМИ, что стоит осторожнее относиться к «мнению анонимных источников» и ссылаться на анонимные «мнения».
По моей практике, в нашей системе практически невозможно выиграть дело о защите чести и достоинства. В российских судах они никому не интересны. Человеческая жизнь-то ничего не стоит, что уж говорить о достоинстве. Поэтому в подобных делах важен сам прецедент. Один, второй, третий пойдут с делами о защите чести, и когда-нибудь система начнет относиться и к ним всерьез. Просто кто-то должен начать.