В кино не хожу – хожу в суды, а там такое увидишь, чего ни в одном кино не покажут. У меня не было одинаковых процессов, и каждый – уникальный. Особенно последний, где в один клубок смешались брачно-семейное право, брачный контракт, экспертизы, наследственное право, допросы свидетелей, поддельные расписки и долговые обязательства с залогом.
История такая. Некто (назовем его Зильмутдинов) семейной паре (назовем их Банкины) – владельцам торгового центра – предлагает купить их предприятие, но потом начинает затягивать сделку: то денег нет, то настроения. И в результате ему говорят: «Надоел, отвали. Бизнес не покупаешь, а мозги выносишь». Вскоре Банкин, скажем так, «досрочно покидает этот мир», а через полгода к его вдове и совершеннолетней дочери заявляется Зильмутдинов и говорит, что умерший одолжил у него двести пятьдесят тысяч долларов, но он обещает забыть о долге, если ему передадут торговый центр в счет уплаты. На что вдова ответила: «Если он у тебя брал, ты с него и спрашивай». Двести пятьдесят тысяч долларов – сумма большая, но, по словам вдовы, нигде по счетам не проходила, так что к претензиям Зильмутдинова отнеслись несерьезно А вскоре пришло из суда исковое заявление и к нему расписка, якобы написанная Банкиным незадолго до смерти, в которой он подтверждает, что взял деньги, и, в случае если не вернет долг до указанного срока, передаст Зильмутдинову свой торговый центр. Вдове и дочери – как двум наследницам – пришлось отправиться в суд.
Важный момент: по закону с наследника нельзя получить больше, чем он унаследовал. Долг мог покрыть только торговый центр, но он не принадлежал дочери. Так что с нее деньги по долговой расписке Зильмутдинов не мог бы получить. Торговый центр находился в единоличной собственности вдовы, и она представила судье брачный контракт, согласна которому является единственной владелицей бизнеса и не имеет право претендовать на остальное имущество Банкина. Учитывая, что брачный договор не подлежит публикации в открытых источниках, Зильмутдинов не мог знать, что имущество разделено и вдова не несет ответственность за долги покойного мужа. Кроме того, если не доказано, что одолженная сумма потрачена на нужды семьи, не подписывавший расписку супруг не несет ответственность за выполнение условий, в ней оговоренных.
Услышав об условиях брачного договора, судья начала орать – да, есть у нас такая судья в одном из районных судов – и верещать: «Вы думаете, что понаписали бумажек, назвали их «брачным контрактом» и думаете, что теперь и по долгам платить не надо?!» И наложила арест на торговый центр. После этого вдова обратилась ко мне. Учитывая странное поведение судьи, я рекомендовал все документы сдавать через канцелярию, то есть перейти на такой формат взаимодействия, при котором судья не можем отказаться от документов, так как официально их получает. Я подготовил ходатайство о назначении экспертизы, мы подобрали четырех разных экспертов и представили в качестве образца подписи умершего документы, которые он подписывал в присутствии нотариуса – то есть, что подделать невозможно.
Был еще один подозрительный момент. По закону, если в долговой расписке упоминается в качестве залога недвижимость, об этом должна быть сделана запись в Регистрационной палате. Однако в нашем случае в Регистрационной палате никаких записей не было. Несмотря ни на что, судья продолжала упорно сопротивляться, арест с имущества не снимала, вела себя вызывающе. Надо сказать, что я вообще редко видел такое поведение со стороны судьи. Остается только предполагать, по каким причинам у судьи было столь сильное желание помочь Зильмутдинову, что она торопилась как на пожар. В интересах граждан и собственной репутации, думаю, судейскому сообществу стоит присмотреться к этому делу внимательнее.
Как обычно в мутных делах откуда-то появился мутный свидетель. Якобы он видел, как передавались деньги. Стал его допрашивать: «Откуда вы знаете, что взявший деньги- это Банкин?» – «А он подошел и сказал, мол, здравствуйте, я Банкин». – «А как был одет?» – «В джинсы и куртку». На что вдова сказала, что ее муж никода не носил джинсы и куртки.
Из тех экспертов, что мы предложили, выбрала одного, через какое-то время назначила новое слушание. Оказалось, несколько дней назад она получила заключение, и я попросил ознакомиться с ним. Эксперты однозначно установили, что подпись в расписке не принадлежит умершему, сама расписка написана через несколько месяцев после его смерти, а дата, в ней указанная, не совпадает с фактической датой, когда она была поставлена. Что тут скажешь – Зильмутдинов и его подельники явно поторопились. Рассчитывали, что с двумя женщинами легко справятся, и не ожидали, что дело попадет к адвокату. Я ведь очень нудный и въедливый: это дома мешает, а в суде – помогает. В результате судья отказала в удовлетворении иска и сняла арест с торгового центра, но спустя несколько месяцев. Сейчас Зильмутдиновым подана безобразно написанная апелляционная жалоба. А мы подали заявление о возбуждении уголовного дела по факту подделки расписки и лжесвидетельства.
Теперь немного морали. Если кто-то из родственников умер и к вам заявляются кредиторы, это еще не значит, что пора расставаться с деньгами. Нужно разбираться и не бояться отстаивать свои права в суде. В случае, если вы одалживаете кому-то, решите для себя – готовы ли вы никогда больше не увидеть этих денег. Если готовы – можно дать на руки, в машине, под расписку. Если планируете получить долг обратно, нужно оформить сделку у нотариуса. Также для подстраховки, в расписке должна стоять подпись и второго супруга, а деньги переведены по безналу. Не скажу, что после этого вдову с тремя детьми выселят из квартиры, если она была обеспечением займа, который вы дали умершему супругу. Но шансы получить свои деньги обратно в случае конфликтных ситуаций при грамотном оформлении долга возрастают.